Я, Хобо: Времена Смерти - Страница 135

135

...Роман Володница, стоя всего в ста восьмидесяти километрах над ЭТАЦ в герметизированном контрольном колодце DTL, ещё раз внимательно, строчку за строчкой просматривает лог НРС-ctrl-комплекса спутника, пытаясь сообразить: что за удивительный отказ такой постиг умный калькулятор?

...А марсиане - марсиане уже с полчаса отдыхают перед контактом. До цели - полкилометра. Только что подъехал ровер, Морячок и Долли разогрели себе по стандарту. Все остальные уже поели...

ГЛАВА 23.1. ПРИМЕЧАНИЕ, ИЛИ ФЛЭШИНГ ОСОБОГО РОДА

Сделаны съёмки к отчёту, установлена акустическая система на капоте ровера. Проверяют оружие, проверяют короткую связь. Хан отдаёт распоряжения, сидя на борту кузова и разглядывая Крестовую гору. Сколько он о ней слышал, все уши ему прожужжали, а вот теперь видит её, нюхает её и готов уже осязать. Крестовая, старая каменная гора, невысока, всего триста метров в холке. На карте она напоминает равнокрылый крест с большими перепонками у перекрестия (или на крест, тысячу лет беспрерывно оплетаемый пауками).

Загадочное ущелье, куда несколько лет назад грохнулся зародыш ЭТАЦ, рассекает поросшее смешанным лесом западное крыло креста. Даже в болезненной хмари хладного осеннего полудня Хан видит вышку рудного комплекса, торчащую над скалами-воротами, пыльный матовый блик на её фонаре, и на камнях - бурые ожоги, оставленные выхлопом посадочных бустеров зародыша, бурые ожоги с резкими белыми протре-щинами в мёртвых зонах. Всё на планете бурое, кроме скал-ворот… Скалы-ворота, действительно, как нарочно поставлены. Круглая острая белая башня слева, метров пятнадцать высотой, и квадратная белая башня с плоской верхушкой, десятиметровая, - справа. Глубокая тень между.

Кто-то чихает. Хан отрывается от созерцания ущелья и сверяется с бликом. Половина двенадцатого. Красиво будет - что начнём в полдень, думает он.

- Итак, хана. Крайний раз повторяю, - говорит Хан сипло, закладывая блик в пояс. Хан осип дорогой. Всё время лил ледяной дождь, заливал забрало, и, чтобы выбирать путь среди холмов и оврагов, пришлось раскрыть шлем. Бремя лидера. - Слушают все. Я хочу начать в полдень. Как раз успеваем. Софья Василиковна, медленно, шагом, ведёшь за мной машину к ущелью. Будь готова включить запись. Я махну тебе. За приком нашим посматривай… - Морячок перебивает его с возражениями: она, мол, (…) Морячок, от (…) воплей прика дорогой устала как (…), а теперь даже и (…) Долли ты, Маркуша, со мной оставить не хочешь?… Да отбросим мальчишку вон хоть с лошадьми, я не знаю… Хан ласково треплет Морячка по мощному плечу. - Обсудили уже, хватит. А усыплять прика нельзя, Софья Василиковна, сама знаешь. Его шанс, не наш, - говорит он. - А связан он хорошо. Поедешь ты тихо. Ну и оглядывайся в кузов раз в две минуты, что это тебе, перед бельё руками отжимать? Лады, Морячок?

- (…), - буркает Морячок.

- Не бурчи, Софья Власиковна. Юпи. Ты старшая справа, двести метров, - Хан тычет большим пальцем себе за спину. - Оттуда идёте. С тобой Лей-бер. Начеку, всем ясно? Оружие на виду не держать, но начеку! Долли и мистер Трицепс слева, те же двести метров. - Указательный палец вперёд. - Ну а я и наши чаровницы - прямо по центру, впереди ровера. Метров сто держи дистанцию, Софья Василиковна. Начеку, хана! Тут могут быть два обсли, самец и самка, и они вооружены.

- Плохо, если они выскочат в момент переговоров, - замечает Блэк-Блэк. - Очень неприятная вводная.

- Ну а (…), - говорит Хан, спрыгивая с ровера. Под тонкой коркой подмёрзшей земли грязь. Лошади по ноздри ей уделаны, а ровер из анилиново-красного превратился в бурый - в тон небу. Всё бурое… - Мало у нас нынче неприятных вводных? Вся наша жизнь - неприятная вводная. Будем как-то смотреть… Всё, пятиминутная готовность. Морячок, заводи. Прхалова, Усто-ца, раздевайтесь. Долли, Колдсмит, помогите им. Мистер Хендс, инъектор приготовьте… Борис, лошадей привязал? Боря, Бля!

- Базара-нет-батя.

- А питание вколол?

- Обидел-батя.

- А чего ты здесь?

- Пришёл-кино-посмотреть.

Кино, да, начинается. Прхалова уже топлесс.

- Не завидую я вам, девчонки, - воркует над ними Салло, поочерёдно беря у марсианок, стучащих зубами, части спецкостюмов, поддёвок, конфекции и бросая их, части, в кузов ровера. - Софья Василиковна, вы сложите аккуратно пока, хорошо? - (Морячок буркает матом, но весело, и подчиняется). - Мадла, да ты ботинки-то оставь! Оботри только, на тряпочку.

- П-пы-пыривычка, - пискает Прхалова. - Я в обуви никогда не работала - тяни-носочек не виден… З-зы-знаете, ха-хана, я снималась на Кавказе, но там, ха-хана, т-ты-тепло было… С-снег, а з-зы-загорать можно… Ой, материчка моя…

- Долли, да давай ты гель! - орёт уже совершенно голая Устоца. - Исмаэл, миленький, коли, коли, коли!

Блэк-Блэк наготове. Дважды свистит инъектор. Мадла Прха-лова взвизгивает в лад.

- Надо было до колоть, - авторитетно говорит Колдсмит.

- Ты очень умна, Юпи, - отвечает Хендс как ни в чём не бывало.

Никополов хохочет. Тётушка Софья дотягивается до него из кузова - врезает по назатыльнику.

- (…)! - говорит она грозно. - Тебе на жизнь девчонки сиськами по морозу зарабатывают!

- Всё-молчу-молчу! - сдаётся Боря-Бля, сложив на лице благодушие и понимание.

Устоца и Прхалова, лихорадочно уже спеша, обмазываются гелем. Салло указывает, где ещё надо ляпнуть, где осталось голое, загодя идёт к прицепу, приносит ещё одну банку. "Не жалейте, дамы, не жалейте… - приговаривает она. - Вы нам обратно здоровые нужны, без сопливых носов… без воспаления придатков…" Устоца отругивается дрожащим голосом.

135