Я, Хобо: Времена Смерти - Страница 97

За её спиной, а потом и за спиной жены Сильвы сфокусировались из пространства… стюарды (решил Мьюком) и зачем-то взялись за спинки стульев дам.

- Господа! - провозгласил Романов и рывком поднялся. Стюарды что-то сделали со стульями дам, отодвинули… или что… дамы встали. Тут Мьюком спохватился и подскочил, едва не пролив драгоценное из… а, бокала. "Бокал вина во славу дружбы…" Бокал. А есть ещё рюмки, фужеры.

- Господа! - повторил Романов. - Мы пьём величие Империи!

Коньяк был на Трассе самым драгоценным и редким напитком. Спирт, самогон, винные концентраты, даже пиво - не были космачам в диковинку, но коньяк… Мьюком стоял, пил, закрыв глаза, переживая и запоминая в лицо каждый маленький глоток. Ни о каком Императоре и думать не думал. Он смог растянуть порцию на девять маленьких глотков. Бокал опустел. Глаза Мьюкома открылись, словно веки попрозрачнели, и он увидел, как Романов поспешно кусает, подсасывая, ломтик лимона, навсегда лишая мэра последнего грана пиетета перед собой. Сдержав ухмылку, Мьюком поставил бокал и уселся как можно свободнее. Говоришь, мятежи не начинаются из-за коньяка? - подумал он. - Ну-ну. Мьюком уже был готов к мятежу. Найти бы причину! А чем не причина коньячные запасы "Чернякова"?

- Надеюсь, Ермак, после ужина мы немного поговорим о делах? - спросил он вполголоса.

Земляне опустили свои загорелые под Солнцем зады и попки на стулья. Романов бросил на блюдце корку лимона, промокнул губы салфеткой.

- Думаю, не стоит, Пол. Один вечер дела могут и подождать. Я намерен провести вас по "Чернякову"… Мы могли бы искупаться в нашем море. Есть хороший кинофильм. Отдыхайте, Пол! Кроме того, разве вы не помните? Сегодня у нас бал, Пол! В вашу, так сказать… честь! Да вы ешьте, ешьте. Как вам мясо?

Мьюком заметил, что в руках у него нож и пустая вилка, а во рту - мясо. Оно было немыслимо вкусным.

- Очень вкусно, - сказал Мьюком, жуя. - Ничего подобного не едал.

- Всё будет, Пол, всё в наших руках.

Мьюком отвёл взгляд и продолжил неловко орудовать ножом и вилкой. Нож он держал в левой руке, а вилку - в правой.

- Пол… вы позволите вас так называть? - спросила жена Сильва.

А как меня ещё называть? - подумал Мьюком, останавливая вилку с нанизанным куском у губ.

- Буду рад, - сказал он и сунул мясо в рот.

- И вы зовите меня просто Сильвой. Скажите, Пол, вы никогда не жалели, что живёте в Космосе?

Мьюком тысячи раз - как и все мы - отвечал на этот вопрос. Когда засыпаешь… когда ждёшь чего-то… когда… когда… всегда. "У меня не было выбора" - нечестный ответ, хотя и верный.

- Я люблю Космос, - ответил Мьюком честно. - Потому что меньше у меня никогда не было, а больше будет вряд ли.

- Я не поняла…

Мьюком пожал плечами. Романов хотел что-то сказать, но жена Сильва ещё не закончила. - Пол, скажите, а вы одиноки?

- Э-э… Простите, боюсь…

- Пол не женат, дорогая, - сказал Романов.

- А почему? - огорчилась жена Сильва. - Ведь…

- Так сложилось, - сказал Мьюком, сдерживая ухмылку.

- Мама, я потом тебе расскажу об отношениях мужчин и женщин в Глубоком Космосе, - тихонько сказала Катерина.

- А они необычны? - спросила жена Сильва. - Чем?

- Они обычны, - сказал Романов. - Дорогая. Может же Пол быть неженат? Просто неженат?

- Так сложилась жизнь? - спросила жена Сильва непосредственно у Мьюкома.

- Да, госпожа Сильва, - сказал Мьюком. - Жизнь так сложилась. Так сложилась судьба. Но я не отчаиваюсь. Всё впереди, и…

- Сэр, вам срочный звонок. Адмирал Маус, - сказала вдруг дочка, кладя приборы по сторонам тарелки, и передала папе сенатору наушник. Тот надел его и прижал пальцем, глядя на Мьюкома с извиняющейся улыбкой. Мьюком подбавил на тарелку зелени с общего блюда, скрутил её в пучок и откусил от пучка половину. Соком можно захлебнуться и умереть счастливым.

- Здесь Романов, - сказал Романов. Прислушался. Слушая, налил себе одному коньяку в высокую ёмкость, где раньше была прозрачная газированная вода, и стал мелкими глотками пить. Поперхнулся, отставил бокал. Всмотрелся в него, поставил на стол, протянул руку к графину с водой… рука остановилась в воздухе.

- Повторите! - сказал Романов. - Всё после слов "по финишу" - повторите!…

Дочка с женой переглянулись.

- Так… И что теперь… Но это же неприемлемо, адмирал!… Прошу прощения, у меня тут сидит здешний мэр, сейчас я отойду и выражу вам своё мнение, адмирал… - Романов привстал, но замер. - Что? Что-что? Но им надо как-то сообщить!

Мьюком перестал жевать и с трудом, но разом проглотил недожёванное. У Романова вдруг сильно задрожала рука, прижимавшая наушник, и его бессмысленный взгляд встретился со взглядом мэра и вдруг сфокусировался. Сейчас я тут потанцую, видать, подумал мэр. На балу в мою-то честь. Что тут у них творится с этим (…) "Каплуном"? Ребята-то мои в деле… Каков сейчас тайм? Он скосился на таймер. Почти четыре часа утра… Ребята на финише, почти на финише… С ребятами плохо, понял Мьюком. Это всё из-за моих ребят. Во всяком случае, это там, где они сейчас… "Миссию надо прекратить! - заорал вдруг Романов. - Вы что, Маус, не соображаете?!" - Он всё ещё стоял на полусогнутых, нагнувшись над столом. Жена Сильва выронила бокал. "Папочка, сэр, - сказала дочка Катя, тоже глядя на Мью-кома. - Заткнитесь". - "Заткнись сама, сука!" - рявкнул Романов. Дочка Катя подняла брови и усмехнулась. "Я хочу поговорить с генерал-майором Шосом, - твёрдо сказал в эфир Романов. - Нет, адмирал, я никогда не забываю о своём положении, но оснований радеть за дело у меня… никак не меньше, чем у вас, чёрт бы вас побрал! Внимание, "Черняков"! Вызываю генерал-майора Шоса!" - "Прекратите связь, адмирал, чёрт бы вас побрал, я - Майя, - сказала дочка Катя не повысив голоса, словно тоже была на линии. - Охрана! Успокойте сенатора, охрана!" - А это - повысив голос. Вокруг стола произошла краткая суета. Стюарды вдруг превратились в людей в знакомых чёрных спецкостюмах, Мьюком узнал среди них и женщину-кошку Дейнеко, и дизеля Мика, сразу же прижавшего голову хрипящего "Шо-ос! Шо-ос!" сенатора виском к столу. Мьюкому очень захотелось не делать резких движений и подальше от себя отодвинуть вилки и ножи. Это было необходимо, чтобы не провоцировать чёрных. И неплохо бы, подумал он, коньяку глотнуть напоследок. Земля - планета непростая, но коньяк на ней делать умеют…